← в Библиотеку Нам весело. А вам?

Накануне дня смеха московские антиквары решили пустить юмор с молотка

Неисповедимы пути артдилеровы. Для того чтобы привлечь клиента, приходится придумывать совсем уж необычные ходы. Вот, например, салон «Антиквариат на Софийской» устроил аукцион «Чувство юмора в искусстве», приуроченный к 1 апреля. Для чего подобрал солидную (на торги будет выставлено почти полторы сотни лотов) тематическую коллекцию «смешной» живописи и графики XVIII–XX веков. Этот необычный проект в форме некоммерческой выставки впервые был обнародован месяц назад, на Российском антикварном салоне в ЦДХ. И еще тогда обратил на себя внимание и простой публики, и всезнающих экспертов. То есть о нем можно рассуждать и в категориях «чистого искусства», не подсчитывая вырученные на аукционе средства. Тем более строки эти пишутся буквально накануне торгов, результаты которых всегда непредсказуемы. Так что бог с ними, эстимейтами и стартовыми ценами. Поговорим серьезно об этой юмористической выставке.

Ничего другого, кроме крайне серьезной интонации, нам и не остается. Собственно говоря, смеяться в «Антиквариате на Софийской» особенно не над чем. Я разглядывал предаукционную выставку в компании с какой-то молодой парой, которая, судя по всему, заглянула в салон просто из любопытства, не собираясь тратить на искусство скромные семейные деньги. Старые карикатуры они рассматривали с таким видом, как будто читали некролог любимой бабушки. Так что я не был одинок в своей серьезности. И дело не в том, удачно ли подобраны выставочные экспонаты.

Бытовые сюжеты с карикатур XIX века (на фото - "дружеский шарж" из русского журнала "Стрекаоза") понятны и сейчас...

Давно замечено, что даже хороший анекдот, перенесенный на бумагу, обязательно теряет в смехогенности. И радоваться при чтении сборничков типа «Тещин язык» способны персонажи уж совсем макабрические. То же самое происходит с веселым сюжетом, исполненным при помощи кисти или карандаша. Он вместо того, чтобы налиться соком, отчего-то скукоживается и хиреет. Визуализация шутке только вредит. Объяснить это можно, наверное, тем, что всякий анекдот – история очень условная, не нуждающаяся в лишних деталях и тщательной «проработке образов». Художник же не может выражаться экивоками. Он – хоть двумя-тремя штрихами – всегда творит вторую реальность, подражая первой. Герой на картинке не может быть человеком-невидимкой: ему нужны пальто и брюки. А брюки в анекдоте – в буквальном смысле предмет избыточный.

Есть еще один тонкий момент. Если краем уха еще можно в сто первый раз послушать про мужа, жену и любовника, то вглядываться в соответствующую картинку нет уж совсем никаких сил. Краем глаза не посмотришь – кропотливо исполненная крохотная французская литография XIX века требует некоторого зрительного напряжения. Но невозможно больше забавляться муками любовника, который расстается со здоровым зубом, потому что вынужден притвориться пациентом перед нежданно возникшим мужем возлюбленной – дантистом. Образы старого ловеласа или рыбака, покупающего свой улов на рынке, были смешны два столетия назад. Ныне они способны искусственно пролонгировать свое существование лишь в аудиоверсии, но не на стене выставочного зала.

А еще есть сюжеты, которые вообще живут один день. Вот, например, шарж. Украшением аукциона «Чувство юмора» должен стать шарж великого Александра Родченко, который предполагают продать за 20–25 тыс. у.е. На рисунке тушью изображен Иван Лазаревский – историк искусства, издатель журнала «Среди коллекционеров» и сам известный собиратель. На карикатуре вместо глаза у Лазаревского – марочка-обложка книги «Серов», в руке журнал «Коллекционер». Но кто теперь знает Лазаревского? А кто знает, над чем потешался злобный Родченко?

Такие же бабочки-однодневки – карикатуры, посвященные животрепещущим политическим вопросам. Для того чтобы по достоинству оценить на выставке соответствующую подборку английской гравюры, нужно как минимум окончить истфак и специализироваться на наполеоновских войнах. Даже работы Виктора Дени – звезды газеты «Правда» 20–30-х годов – с Чемберленами, Пуанкаре и Ллойд Джорджами уже не говорят сегодняшнему зрителю совершенно ничего. Кроме того, что изысканный график Денисов поменял свой талант на кусок советского мыла.

... а вот политические (на фото - английская литография) требуют комментариев

Но что уж Дени? Вот есть куда более близкий по времени пример – всенародно известный родитель «Петровича» художник Андрей Бильжо. Остроумнейший карикатурист «Коммерсанта» представил на аукцион не газетные рисунки, на которые явно сыскался бы покупатель, а чистое искусство – вещи «без Петровича», сделанные для себя и как бы не на злобу дня. Это плоды отдохновения от ежедневной карикатуристической рутины. И именно ими художник, выдвинутый за «Петровича» даже на Госпремию, хочет остаться в истории. Или на стенке у покупателя, готового расстаться за Бильжо с полутысячей «зеленых».

Вообще история искусства и анекдот – две вещи несовместные. Не cлучайно «чувством юмора», как становится ясно из экспозиции, обладают лишь малые жанры – рисунок, гравюра, набросок. В формате «холст-масло» отваживаются шутить лишь завзятые маргиналы с говорящими фамилиями. Вот Борис Анисимович Пинхосович в 1949 году нарисовал картину «Роковая ошибка петуха», на которой петух вожделеет двух давно уже ощипанных подружек. А вот Монос Исаакович Моносзон в 50-х не очень правдоподобно запечатлел «Драку в коммунальной квартире». Анекдотично само сообщение об этих фактах.

Короче, смысл остроумного проекта «Антиквариата на Софийской» очень прост – остается смеяться над самой идеей создать смешное произведение изобразительного искусства. А также над желанием его купить, повесить на кухне и ржать с утра до вечера. С Днем смеха вас, дорогие покупатели!

Федор Ромер